Блогер Зоя Атискова рассуждает на тему, почему некоторые женщины не способны любить своих детей, и стоит ли упрекать в этом.Блогер Зоя Атискова обсуждает вопрос о том, почему некоторые женщины не могут испытывать любовь к своим детям, и уместно ли их за это винить.Блогер Зоя Атискова рассуждает на тему, почему некоторые женщины не способны любить своих детей, и стоит ли упрекать в этом.
Наверное, это самый частый упрёк, обращённый к матери младенца: «Ты просто его не любишь, что ты за мать?!» Упрекают мужья, новоиспечённые бабушки, врачи и даже фактически случайные люди буквально по любому поводу. Плачет? Не любите! Мокрый? Не любите! Не хотите принимать совет лечить его пупочную грыжу медной монеткой и поездкой к «хорошей надёжной бабушке»? Не любите! Вы просто его не любите. А если она и правда не любит? И очень мучается из-за этого?Это, пожалуй, самый распространенный выпад в адрес матери ребенка: «Ты не можешь любить своего малыша, какая же ты мать?!» С подобными обвинениями сталкиваются жены, только что ставшие бабушками, медики и даже прохожие, причем по самым разным причинам. Ребенок плачет – говорят, что она его не любит. Он в подгузнике – обвиняют в отсутствии любви. Отказывается следовать совету вылечить пупочную грыжу с помощью медной монеты и визитом к «проверенной бабушке»? Снова – обвинение в недостатке любви! А что, если женщина действительно не испытывает любви к ребенку и страдает от этого?Наверное, это самый частый упрёк, обращённый к матери младенца: «Ты просто его не любишь, что ты за мать?!» Упрекают мужья, новоиспечённые бабушки, врачи и даже фактически случайные люди буквально по любому поводу. Плачет? Не любите! Мокрый? Не любите! Не хотите принимать совет лечить его пупочную грыжу медной монеткой и поездкой к «хорошей надёжной бабушке»? Не любите! Вы просто его не любите. А если она и правда не любит? И очень мучается из-за этого?
У хороших правильных женщин — что? Правильно, материнский инстинкт. Женщина от природы устроена так, что ребёнка ещё нет, а она его уже любит. И уж точно полюбит с первого взгляда, как только возьмёт на руки, едва поднесёт к груди.у женщины есть врожденная способность любить ребенка еще до его рождения. И, безусловно, она испытает любовь с первого взгляда, когда возьмет его на руки и прижмет к груди.от природы устроена так, что ребёнка ещё нет, а она его уже любит. И уж точно полюбит с первого взгляда, как только возьмёт на руки, едва поднесёт к груди.
Так устроены мир и человек. Женщина от вида своего младенца аж разум теряет, так его обожает. Природа, брат, тут уж ничего не попишешь. Мать — она то, что выродила, с первого взгляда и больше всего на свете любит. Хоть какого урода, хоть убийцу или маньяка там, всё равно с рождения и до самой смерти любит, аж себя забывает. Инстинкт у ней. А вот и нет.мать не может не восхищаться своим ребенком, она испытывает к нему безграничную любовь. Природа здесь не подвластна контролю. Мать, выносившая его, любит с первого взгляда больше всего на свете и готова на все ради него. Даже если ребенок некрасив, или станет жестоким человеком, она будет любить его от рождения до самой смерти, забывая о себе. Это материнский инстинкт. А вот и нет.от вида своего младенца аж разум теряет, так его обожает. Природа, брат, тут уж ничего не попишешь. Мать — она то, что выродила, с первого взгляда и больше всего на свете любит. Хоть какого урода, хоть убийцу или маньяка там, всё равно с рождения и до самой смерти любит, аж себя забывает. Инстинкт у ней. А вот и нет.
Живой, всё в порядке
Восемнадцать лет назад я родила мальчика. Сама, без анестезии, которую тогда считали блажью трусливых женщин, неспособных «просто немного потерпеть», зато готовых «химией всякой» вредить родному ребёнку. Без пресловутого кесарева, про которое ходили мифы в духе «а вы знаете, когда учёные кесарят самок животных, они отказываются от своих детёнышей, родовая боль нужна для материнского инстинкта».Восемнадцать лет назад я родила сына. Я прошла через роды самостоятельно, без обезболивания, которое в то время воспринималось как привилегия, доступная лишь слабым женщинам, не готовым «немного помучиться», но при этом готовым использовать медикаменты, которые могли навредить ребёнку. Отсутствие кесарева сечения, окутанного мифами о том, что ученые, проводящие кесарево сечение на животных, отказываются от потомства, поскольку родовые муки необходимы для развития материнского инстинкта, было моим выбором.Восемнадцать лет назад я родила мальчика. Сама, без анестезии, которую тогда считали блажью трусливых женщин, неспособных «просто немного потерпеть», зато готовых «химией всякой» вредить родному ребёнку. Без пресловутого кесарева, про которое ходили мифы в духе «а вы знаете, когда учёные кесарят самок животных, они отказываются от своих детёнышей, родовая боль нужна для материнского инстинкта».
Словом, родила. Ребёнка тут же унесли из зоны видимости, но я услышала его плач. Подумала: «Уффф, живой, всё в порядке».Словом, родила. Ребёнка немедленно удалили из поля зрения, однако я услышала его плач. Появилась мысль: «Уффф, жив, всё хорошо».Словом, родила. Ребёнка тут же унесли из зоны видимости, но я услышала его плач. Подумала: «Уффф, живой, всё в порядке».
Потом его на специальной тележке вкатили уже в палату. Сердитая пожилая медсестра с красными от постоянного мытья руками торопливо выполнила обряд «девочки, не волнуйтесь, вам покажут, как пеленать». И я осталась наедине с мурчащим крошечным комочком, утонувшим в этих кофточках, которые неделю назад проглаживались с двух сторон и укладывались в «роддомовскую» сумку с мыслями о том, что ну неужели дети такие маленькие.Его поместили на специальной тележке в палату. Пожилая медсестра, с покрасневшими от частой обработки руками, поспешно провела инструктаж: «Не переживайте, вам покажут, как пеленать». И я осталась наедине с мурлыкающим крошечным комочком, скрытым в этих кофточках, которые неделю назад бережно проглаживались с двух сторон и были уложены в «роддомовскую» сумку, с мыслями о том, как же дети маленькие.Потом его на специальной тележке вкатили уже в палату. Сердитая пожилая медсестра с красными от постоянного мытья руками торопливо выполнила обряд «девочки, не волнуйтесь, вам покажут, как пеленать». И я осталась наедине с мурчащим крошечным комочком, утонувшим в этих кофточках, которые неделю назад проглаживались с двух сторон и укладывались в «роддомовскую» сумку с мыслями о том, что ну неужели дети такие маленькие.
Вот, лежит. Можно на руки взять. Мой сын. Не может быть. Нет, я знала, что он будет, что он — мальчик, знала, как я его назову. Я разговаривала с ним, когда он был внутри меня. А теперь вот. Отдельно. И тут я поняла, что ничего не чувствую. То есть чувствую облегчение, что всё закончилось и мы с ним живы. Тревогу, потому что это страшная ответственность и не очень понятно, что будет дальше. Изумление тем, что свершилось и да, я — мама. Лежит. Мой сын. Ничего себе. Но никакой любви к этому маленькому существу я не испытываю.Его можно взять на руки. Мой сын. Не может быть. Нет, я знала, что он появится, что он — мальчик, знала, как я его назову. Я разговаривала с ним, когда он был внутри меня. А теперь вот. Отдельно. И тут я осознала, что не испытываю никаких чувств. То есть я чувствую облегчение от того, что всё закончилось, и мы с ним живы. Тревогу, ведь это огромная ответственность, и неясно, что ждет нас впереди. Удивление от произошедшего, и да, я — мама. Лежит. Мой сын. Ну и ну. Но я пока не испытываю любви к этому маленькому существу.Вот, лежит. Можно на руки взять. Мой сын. Не может быть. Нет, я знала, что он будет, что он — мальчик, знала, как я его назову. Я разговаривала с ним, когда он был внутри меня. А теперь вот. Отдельно. И тут я поняла, что ничего не чувствую. То есть чувствую облегчение, что всё закончилось и мы с ним живы. Тревогу, потому что это страшная ответственность и не очень понятно, что будет дальше. Изумление тем, что свершилось и да, я — мама. Лежит. Мой сын. Ничего себе. Но никакой любви к этому маленькому существу я не испытываю.
Плохая, ленивая, никчёмная
Я чувствую страх, что не справлюсь и разочарую всех вокруг. Что окажусь плохой, ленивой, эгоистичной никчёмной матерью, как и твердили предыдущие девять месяцев добрые и поддерживающие родственники буквально со всех сторон. Я чувствую огромную ответственность. Долг. Готовность защищать это маленькое существо любой ценой, потому что я теперь должна. Но не любовь.Я испытываю тревогу, опасаясь, что не смогу соответствовать ожиданиям и подведу окружающих. Возникает страх, что я окажусь недоброй, бездеятельной, эгоцентричной и бесполезной матерью, как неоднократно говорили мне в течение последних девяти месяцев близкие люди. Я ощущаю колоссальное чувство ответственности. Обязанность оберегать это маленькое существо, чего бы это ни стоило, поскольку теперь я обязана это делать. Но не любовь.Я чувствую страх, что не справлюсь и разочарую всех вокруг. Что окажусь плохой, ленивой, эгоистичной никчёмной матерью, как и твердили предыдущие девять месяцев добрые и поддерживающие родственники буквально со всех сторон. Я чувствую огромную ответственность. Долг. Готовность защищать это маленькое существо любой ценой, потому что я теперь должна. Но не любовь.
Как бы это сказать? Я его не знаю. Так, наверное, замуж по сговору выходят: закончились обряды и поздравления, гости разошлись и вы остаётесь наедине с совершенно незнакомым человеком. И должны теперь быть с ним «покуда смерть не разлучит».Как это выразить? Я с ним не знаком. Похоже, так и заключают брак по договоренности: завершились церемонии и поздравления, гости покинули зал, и вот вы остались наедине с абсолютно незнакомым человеком. И теперь должны быть вместе «пока смерть не разлучит».Как бы это сказать? Я его не знаю. Так, наверное, замуж по сговору выходят: закончились обряды и поздравления, гости разошлись и вы остаётесь наедине с совершенно незнакомым человеком. И должны теперь быть с ним «покуда смерть не разлучит».
Только тут не мужчина, который может оказаться опасным для вас. А младенец. И это вы можете быть источником опасности, если «плохая, эгоистичная, ленивая». Я помню жутчайшую внутреннюю панику. Ужасное чувство вины перед младенцем.Здесь нет мужчины, который потенциально может представлять угрозу. Только младенец. И именно вы можете стать источником опасности, если будете «плохой, эгоистичной, ленивой». Я отчетливо помню сильнейшую внутреннюю панику. Невыносимое чувство вины перед младенцем.Только тут не мужчина, который может оказаться опасным для вас. А младенец. И это вы можете быть источником опасности, если «плохая, эгоистичная, ленивая». Я помню жутчайшую внутреннюю панику. Ужасное чувство вины перед младенцем.
Инстинкт же! Я же готовилась, перечитала всю литературу для родителей, что нашла, от старых жёлтых советских брошюр до современных глянцевых журналов с счастливыми семьями на обложке! И каждая история материнства начиналась со всякого «чуть не умерла от счастья, когда увидела мою прекрасную доченьку, она была самым красивым ребёнком на свете».Инстинкт! Я готовилась, перечитывала всю доступную литературу для будущих родителей: от старых советских брошюр до современных глянцевых журналов с идеальными семьями на обложке. И каждая история материнства начиналась с пафосных фраз вроде: «чуть не умерла от счастья, когда увидела мою прекрасную доченьку, она была самым красивым ребёнком на свете».Инстинкт же! Я же готовилась, перечитала всю литературу для родителей, что нашла, от старых жёлтых советских брошюр до современных глянцевых журналов с счастливыми семьями на обложке! И каждая история материнства начиналась со всякого «чуть не умерла от счастья, когда увидела мою прекрасную доченьку, она была самым красивым ребёнком на свете».
Я вспоминала все эти «прижалась носом к сладкой макушечке», «целовала пяточки», «кушал мамочкино молочко, а я умирала от нежности» и нюхала, смотрела, кормила. Покрытая тонким пухом лысинка с пульсирующим родничком пахла странно и ни на что не похоже. Кукольные кривые ножки с крохотными пальчиками (на большом след от забора крови) были странными, с мягкой, никогда не ходившей по земле пяткой.Я перебирала в памяти фразы вроде «прижалась носом к сладкой макушке», «целовала пяточки», «кушал мамино молочко, а я умирала от нежности» и наблюдала, вдыхала ароматы, кормила. Лысинка, покрытая нежным пухом и с видимым пульсирующим родничком, источала необычный, ни на что не похожий запах. Кукольные ножки с крохотными пальчиками (на большом пальце остался след от забора крови) казались странными, с мягкой, никогда не касавшейся земли пяткой.Я вспоминала все эти «прижалась носом к сладкой макушечке», «целовала пяточки», «кушал мамочкино молочко, а я умирала от нежности» и нюхала, смотрела, кормила. Покрытая тонким пухом лысинка с пульсирующим родничком пахла странно и ни на что не похоже. Кукольные кривые ножки с крохотными пальчиками (на большом след от забора крови) были странными, с мягкой, никогда не ходившей по земле пяткой.
Во время кормлений, особенно ночных, умирала я, скорее, от усталости и страшного недосыпа, мне даже снилось, что я иду в магазин и засыпаю, кормлю и засыпаю, купаю и засыпаю, так и утопила ребёночка, ехидна. Проснулась в холодном поту, кинулась к кроватке — живой, конечно, спит.Во время кормлений, особенно в ночное время, я чувствовала себя измотанной и страдала от сильного недосыпа. Мне даже снились кошмары: я засыпаю в магазине, кормлю ребенка и засыпаю, купаю его и засыпаю, боясь что-нибудь нечаянно сделать. Проснулась в холодном поту, поспешила к кроватке — к счастью, малыш был жив и спокойно спал.Во время кормлений, особенно ночных, умирала я, скорее, от усталости и страшного недосыпа, мне даже снилось, что я иду в магазин и засыпаю, кормлю и засыпаю, купаю и засыпаю, так и утопила ребёночка, ехидна. Проснулась в холодном поту, кинулась к кроватке — живой, конечно, спит.
«Какая ты счастливая!»
Всё это время меня поздравляли и говорили, как завидуют моему счастью, ведь дети растут так быстро, а такие милые младенцы они, увы, совсем недолго. Ути, сладкий, кого мамочка любит больше всех на свете? Кто вырастет и покажет ей, кто в доме хозяин? Мамочка наружу улыбалась и умилялась, а внутри рыдала, билась головой о что попало и проклинала себя — любовь к ребёнку не пришла.На протяжении всего этого времени мне говорили слова поздравлений и признания зависти к моему счастью, ведь дети растут стремительно, а очарование младенчества, к сожалению, недолговечно. «Ути, любимый, кого мама любит больше всего на свете? Кто вырастет и покажет ей, кто главный в доме?» — говорила я, улыбаясь и умиляясь, но в душе рыдала, отчаянно билась головой о стены и проклинала себя — любовь к ребёнку не пришла.Всё это время меня поздравляли и говорили, как завидуют моему счастью, ведь дети растут так быстро, а такие милые младенцы они, увы, совсем недолго. Ути, сладкий, кого мамочка любит больше всех на свете? Кто вырастет и покажет ей, кто в доме хозяин? Мамочка наружу улыбалась и умилялась, а внутри рыдала, билась головой о что попало и проклинала себя — любовь к ребёнку не пришла.
Не помогли ни пресловутая первая улыбка, ни цепкие маленькие ручки, ни то, что малыш уже отличает своих и чужих, тянется к матери и начинает плакать на руках у посторонних. Я просто превратилась из беременного инкубатора в персонал по обслуживанию младенца: переодевала, стирала, гладила, гуляла, покупала, готовила, перестилала, сушила, кормила, купала.Ни первая улыбка, ни цепляющиеся ручки, ни способность малыша различать близких и незнакомцев, ни его стремление к матери и плач на руках у посторонних не оказали помощи. Я внезапно перестала быть беременным инкубатором и превратилась в персонал, занимающийся уходом за младенцем: я переодевала, стирала, гладила, гуляла, закупала продукты, готовила, перестилала, сушила, кормила и купала ребенка.Не помогли ни пресловутая первая улыбка, ни цепкие маленькие ручки, ни то, что малыш уже отличает своих и чужих, тянется к матери и начинает плакать на руках у посторонних. Я просто превратилась из беременного инкубатора в персонал по обслуживанию младенца: переодевала, стирала, гладила, гуляла, покупала, готовила, перестилала, сушила, кормила, купала.
В первые месяцы часто понимала, что падаю от усталости: я кормящая, но сегодня не ела. Мне было некогда. Весь быт нашей семьи на мне, и мне хочется плакать от обиды, когда подруга по колясочным прогулкам рассказывает, что может спокойно и поесть, и помыться, ребёнка обязательно подхватят мама, папа, брат, муж, бабушка. А я одна. Семья далеко. Здесь только вечно упрекающий и ставший невероятно придирчивым муж и его «а мы-то в своё время без памперсов и водопровода» родня.В первые месяцы я часто чувствовала, что изнемогаю от усталости: я кормящая, и сегодня не пообедала. У меня не было времени на это. Весь быт нашей семьи целиком лежит на моих плечах, и я испытываю обиду, когда подруга, с которой мы гуляем с колясками, рассказывает, что у нее есть возможность спокойно поесть и помыться, а ребенка обязательно возьмут на время мама, папа, брат, муж или бабушка. А я остаюсь одна. Семья находится далеко. Здесь меня окружают постоянно упрекающий и ставший невероятно придирчивым муж и его «а мы-то в своё время без памперсов и водопровода» родня.В первые месяцы часто понимала, что падаю от усталости: я кормящая, но сегодня не ела. Мне было некогда. Весь быт нашей семьи на мне, и мне хочется плакать от обиды, когда подруга по колясочным прогулкам рассказывает, что может спокойно и поесть, и помыться, ребёнка обязательно подхватят мама, папа, брат, муж, бабушка. А я одна. Семья далеко. Здесь только вечно упрекающий и ставший невероятно придирчивым муж и его «а мы-то в своё время без памперсов и водопровода» родня.
И, конечно, я действительно оказалась плохой матерью. Я не люблю своего ребёнка. Я просто его обслуживаю. Делаю это хорошо, наступаю на боль, усталость, жалость к себе. Всё, моя жизнь кончена, теперь я служу ребёнку. Но я так хочу его любить! Я хочу это счастье, о котором поют из каждого утюга! У всех оно есть и сразу, а моё почему не подвезли?Я, безусловно, не смогла проявить себя как хорошая мать. Я не испытываю любви к своему ребёнку, лишь выполняю необходимые функции. Я делаю это эффективно, подавляя собственные переживания, усталость и чувство вины. Похоже, моя жизнь теперь полностью посвящена заботе о ребёнке. Но я так стремлюсь к тому, чтобы любить его! Я жажду этого счастья, о котором постоянно говорят! Всем оно достаётся сразу и легко, а моё почему не появилось?И, конечно, я действительно оказалась плохой матерью. Я не люблю своего ребёнка. Я просто его обслуживаю. Делаю это хорошо, наступаю на боль, усталость, жалость к себе. Всё, моя жизнь кончена, теперь я служу ребёнку. Но я так хочу его любить! Я хочу это счастье, о котором поют из каждого утюга! У всех оно есть и сразу, а моё почему не подвезли?
Дочь как наказание
В те годы я знала одну девушку. Она была чуть старше меня, и её не любила мать. Она так и говорила, мол, у меня хорошая мама, просто она меня не любит. Я видела эту женщину. Красивая, стройная, всегда невесёлая. Дочь она не обижала, делала для неё всё положенное: обеспечивала, воспитывала, одевала, водила в музыкальную школу и всё остальное, что полагалось интеллигентной семье тех времён.В те годы у меня была знакомая девушка. Она была немного старше меня, и её мать к ней была равнодушна. Она часто говорила, что у неё хорошая мама, просто она её не любит. Я видела эту женщину. Она была красива и стройна, но всегда выглядела печальной. Мать не проявляла к ней жестокости, выполняла все свои обязательства: обеспечивала её всем необходимым, занималась воспитанием, одевала, водила на занятия в музыкальную школу и делала всё, что считалось нормой для интеллигентной семьи того времени.В те годы я знала одну девушку. Она была чуть старше меня, и её не любила мать. Она так и говорила, мол, у меня хорошая мама, просто она меня не любит. Я видела эту женщину. Красивая, стройная, всегда невесёлая. Дочь она не обижала, делала для неё всё положенное: обеспечивала, воспитывала, одевала, водила в музыкальную школу и всё остальное, что полагалось интеллигентной семье тех времён.
Но не любила и не скрывала. Дело, кажется, было в том, что родить по факту беременности её попросил любимый мужчина. Женатый любимый мужчина. Мол, здорово, что будет малыш! Я разведусь, мы поженимся, у нас будут любовь и маленький. А потом почему-то дал заднюю, передумал. И она осталась одна, беременная и брошенная.Она не испытывала теплых чувств к этому и не пыталась это скрыть. По всей видимости, причиной стало то, что её попросили родить ребёнка, когда она уже была беременна – её любимый мужчина. При этом он был женат. Он убеждал её, что рождение малыша – это замечательно, обещал развестись и жениться на ней, чтобы у них была любовь и ребёнок. Однако впоследствии он передумал и отступил. В итоге она осталась одна, беременная и отвергнутая.Но не любила и не скрывала. Дело, кажется, было в том, что родить по факту беременности её попросил любимый мужчина. Женатый любимый мужчина. Мол, здорово, что будет малыш! Я разведусь, мы поженимся, у нас будут любовь и маленький. А потом почему-то дал заднюю, передумал. И она осталась одна, беременная и брошенная.
Ей пришлось вернуться к родителям в глубинку, вынести море упрёков и обвинений в позоре, приносе, подоле и т. д. Натерпелась. Выплыла, карьеру сделала.Она была вынуждена вернуться к родителям в отдалённый регион, где столкнулась с потоком упрёков и обвинений в том, что опозорила семью. Она пережила это, вырвалась и добилась карьерного роста.Ей пришлось вернуться к родителям в глубинку, вынести море упрёков и обвинений в позоре, приносе, подоле и т. д. Натерпелась. Выплыла, карьеру сделала.
Но дочь упорно воспринимала через призму долга и позора. Не упрекала её, нет. Просто растила, будто отбывала наказание. Это было страшно.Дочь же смотрела на ситуацию как на повинность и позор. Она не упрекала её, а скорее выполняла обязательство, словно искупая вину. Это вызывало страх.Но дочь упорно воспринимала через призму долга и позора. Не упрекала её, нет. Просто растила, будто отбывала наказание. Это было страшно.
И вот стою я с младенцем на руках и боюсь, что у меня тоже будет так. Никакого мне счастья материнства, только долг, труд, стиснутые зубы и симуляция любви с радостью, потому что ребёнок не виноват. Он никогда не должен узнать, что я его не люблю. И зачем я такая порченная на свет родилась? Почему такие уроды, как я, вообще рождаются?И вот я стою с младенцем на руках и испытываю страх, что и меня ждет подобная участь. Мне не суждено познать настоящего материнского счастья, только чувство долга, тяжелый труд, сжатые зубы и показная любовь, ведь ребенок не виноват в этом. Он никогда не должен узнать, что я не испытываю к нему любви. И зачем я, сломленная, появилась на свет? Почему такие люди, как я, вообще рождаются?И вот стою я с младенцем на руках и боюсь, что у меня тоже будет так. Никакого мне счастья материнства, только долг, труд, стиснутые зубы и симуляция любви с радостью, потому что ребёнок не виноват. Он никогда не должен узнать, что я его не люблю. И зачем я такая порченная на свет родилась? Почему такие уроды, как я, вообще рождаются?
Короче, месяца за три жизни такой у меня выросло чувство вины и никчёмности размером с небольшого слона, который угрюмо мотался за мной по серым улицам неродного городка, в вечном дне сурка между домом, районным рыночком на два ряда навесов, парой магазинов, аптекой и поликлиникой.Примерно за три месяца чувство вины и ощущение собственной незначительности разрослось во мне до размеров слона, который угрюмо следовал за мной по серым улицам незнакомого города. Это было похоже на вечный день сурка, повторяющийся между моим домом, небольшим рынком, несколькими магазинами, аптекой и поликлиникой.Короче, месяца за три жизни такой у меня выросло чувство вины и никчёмности размером с небольшого слона, который угрюмо мотался за мной по серым улицам неродного городка, в вечном дне сурка между домом, районным рыночком на два ряда навесов, парой магазинов, аптекой и поликлиникой.
Хард-рок и одуванчики
И только ещё через несколько месяцев, когда сын наконец-то стал спать по ночам, слегка убавилось работы, а серый снег под заводскими трубами городка сменился на жизнеутверждающие одуванчики, и стало как-то веселее на душе в целом, я вдруг поняла, что что-то изменилось. Я познакомилась со своим ребёнком.Лишь спустя несколько месяцев, когда сын начал спать по ночам, моя загруженность немного уменьшилась, а серый снег под заводскими трубами городка сменился яркими одуванчиками, и на душе стало светлее, я внезапно осознала перемены. Я словно впервые познакомилась со своим ребёнком.И только ещё через несколько месяцев, когда сын наконец-то стал спать по ночам, слегка убавилось работы, а серый снег под заводскими трубами городка сменился на жизнеутверждающие одуванчики, и стало как-то веселее на душе в целом, я вдруг поняла, что что-то изменилось. Я познакомилась со своим ребёнком.
Я его понимаю, знаю, что его любимая игрушка — не относительно дорогой пластик, а деревянная ложка, которой так прикольно лупить по всему, от прутьев кроватки до маминого носа, разбираюсь в оттенках его рёва, рыка и писка. Мы общаемся.Я понимаю его, знаю, что его любимая игрушка — не дорогой пластик, а деревянная ложка, которой так забавно колотить по всему, от прутьев кроватки до маминого носа. Я разбираюсь в оттенках его рёва, рыка и писка. Мы общаемся.Я его понимаю, знаю, что его любимая игрушка — не относительно дорогой пластик, а деревянная ложка, которой так прикольно лупить по всему, от прутьев кроватки до маминого носа, разбираюсь в оттенках его рёва, рыка и писка. Мы общаемся.
У нас есть даже свои секреты и вещи, которые мы делаем только вдвоём — например, слушаем хард-рок, который «визг, а не музыка, и при ребёнке нельзя». И чёрт возьми, сынок, да, детка, тебе нравится, как пилит старина Лемми? Мамин мальчик! Ты ж мой маленький рокер, кому достанется мамкина косуха, бандана и кольца с черепами? Ты ж мой хороший, мой самый дорогой, самый любимый!У нас есть свои секреты и занятия, которые мы разделяем только вдвоём — например, слушаем хард-рок, который, по нашему мнению, больше похож на «визг», а не на музыку, и не подходит для прослушивания в присутствии ребёнка. И, сынок, да, тебе нравится, как играет Лемми? Мамин мальчик! Ты мой маленький рокер, кому достанутся мамкина косуха, бандана и кольца с черепами? Ты мой хороший, мой самый дорогой, самый любимый!У нас есть даже свои секреты и вещи, которые мы делаем только вдвоём — например, слушаем хард-рок, который «визг, а не музыка, и при ребёнке нельзя». И чёрт возьми, сынок, да, детка, тебе нравится, как пилит старина Лемми? Мамин мальчик! Ты ж мой маленький рокер, кому достанется мамкина косуха, бандана и кольца с черепами? Ты ж мой хороший, мой самый дорогой, самый любимый!
Нет, за что-то я себя по‑прежнему корила и мучилась совестью. За то, что мне было не радостно, а скучно по сто раз читать один и тот же стишок, возиться в песочнице, ходить на горки. Должно ж быть в радость, да? Материнский инстинкт же! Даже кошка играет с котятами, а вы, видите ли, через «не хочу». Надо хотеть! Хотеть не получалось, просто играла, ходила, читала.Я все еще чувствовала угрызения совести и самоосуждение. Меня терзала мысль о том, что я не испытывала радости, а лишь скучала, перечитывая один и тот же стишок множество раз, играя в песочнице или катаясь с горки. Разве это нормально? Ведь должен же быть материнский инстинкт! Даже кошка играет со своими котятами, а я, видите ли, отказываюсь делать что-либо. Нужно хотеть! Но желание не приходило, я просто выполняла необходимые действия: играла, ходила, читала.Нет, за что-то я себя по‑прежнему корила и мучилась совестью. За то, что мне было не радостно, а скучно по сто раз читать один и тот же стишок, возиться в песочнице, ходить на горки. Должно ж быть в радость, да? Материнский инстинкт же! Даже кошка играет с котятами, а вы, видите ли, через «не хочу». Надо хотеть! Хотеть не получалось, просто играла, ходила, читала.
Не одна такая
Я долгие годы скрывала, что была такой плохой неправильной сломанной матерью — целых несколько месяцев отказывала ребёнку в инстинктивной природной любви. А потом на каком-то форуме в материнском разделе наткнулась на тему под названием «Когда вы полюбили своего ребёнка». Аж глазам не поверила.Долгое время я скрывала от себя, что оказалась неидеальной, «сломанной» матерью – я отказывала своему ребёнку в проявлении естественной, безусловной любви на протяжении нескольких месяцев. Но однажды на форуме, в разделе для мам, я наткнулась на тему под названием «Когда вы полюбили своего ребёнка». Я была поражена.Я долгие годы скрывала, что была такой плохой неправильной сломанной матерью — целых несколько месяцев отказывала ребёнку в инстинктивной природной любви. А потом на каком-то форуме в материнском разделе наткнулась на тему под названием «Когда вы полюбили своего ребёнка». Аж глазам не поверила.
Нырнула изучать. Там были сотни сообщений. И среди «с первого взгляда», «ещё в животике», «с первой улыбки» попадались «когда ему было месяца два, может быть, три», «ближе к полугоду», «к четырём месяцам что-то почувствовала, а к году уже сильно любила».Я начала изучать этот раздел. Там оказалось несколько сотен сообщений. Среди тех, что касались моментальной привязанности, таких как «с первого взгляда», «ещё в животике» и «с первой улыбки», встречались и другие: «когда ему было месяца два, может быть, три», «ближе к полугоду», «к четырём месяцам что-то почувствовала, а к году уже сильно любила».Нырнула изучать. Там были сотни сообщений. И среди «с первого взгляда», «ещё в животике», «с первой улыбки» попадались «когда ему было месяца два, может быть, три», «ближе к полугоду», «к четырём месяцам что-то почувствовала, а к году уже сильно любила».
Мой мир, где я была некачественным производителем любви, которая должна была прийти сама, как грудное молоко, рухнул. То есть долгие годы меня скручивало виной, когда кто-то из родни, медперсонала или знакомых ронял дежурный упрёк «ты его просто не любишь». А так было можно. С этим сталкивается множество женщин. К ним любовь приходит не сразу. А через дни, недели, месяцы труда, вложений, знакомства с этим маленьким инопланетянином, который постепенно становится любимым и родным.Мой мир, в котором я чувствовала себя неспособной дарить любовь, которая должна была возникать спонтанно, подобно грудному молоку, разрушился. В течение многих лет меня мучила совесть, когда кто-то из близких, медицинских работников или знакомых бросал дежурный упрёк: «Ты его просто не любишь». Однако так было не всегда. С этим явлением сталкиваются многие женщины. Любовь приходит к ним не сразу, а спустя дни, недели, месяцы усилий, вложений, знакомства с этим маленьким инопланетянином, который постепенно становится любимым и родным.Мой мир, где я была некачественным производителем любви, которая должна была прийти сама, как грудное молоко, рухнул. То есть долгие годы меня скручивало виной, когда кто-то из родни, медперсонала или знакомых ронял дежурный упрёк «ты его просто не любишь». А так было можно. С этим сталкивается множество женщин. К ним любовь приходит не сразу. А через дни, недели, месяцы труда, вложений, знакомства с этим маленьким инопланетянином, который постепенно становится любимым и родным.
Я стала задавать вопрос про «когда пришла любовь к ребёнку» всем встречным-окружающим женщинам. И даже подружилась с двумя из них на почве «девочки, мы не одни такие». Ребёнок одной родился с видимыми особенностями развития, и родня страшно винила её за это, вторая была точно как я — замотанная оторванная от семьи молодуха без всякой помощи, зато под градом упрёков и придирок со стороны мужа и его родни.Я начала интересоваться у знакомых женщин, когда они почувствовали любовь к своему ребёнку. Даже завязала дружбу с двумя женщинами, у которых оказались схожие переживания. У одной из них ребёнок родился с заметными отклонениями в развитии, и родственники сильно винили её в этом, а вторая была в такой же ситуации, как и я: молодая, уставшая, оторванная от семьи и лишенная поддержки, зато постоянно подвергалась критике и замечаниям со стороны мужа и его семьи.Я стала задавать вопрос про «когда пришла любовь к ребёнку» всем встречным-окружающим женщинам. И даже подружилась с двумя из них на почве «девочки, мы не одни такие». Ребёнок одной родился с видимыми особенностями развития, и родня страшно винила её за это, вторая была точно как я — замотанная оторванная от семьи молодуха без всякой помощи, зато под градом упрёков и придирок со стороны мужа и его родни.
Слишком сложно для инстинктов
Правда, мы тогда считали, что с нами всё же что-то не так. Не сработал у нас материнский инстинкт, пришлось настраивать любовь «в ручном режиме». И только много лет спустя я прочитаю, что никаких врождённых инстинктов у человека нет. Вообще. Ни единого. Есть условные и безусловные рефлексы, есть базовые потребности, есть определённое поведение, например, родительское.Действительно, в то время мы полагали, что с нами что-то не так. У нас не проявился материнский инстинкт, поэтому пришлось искусственно создавать любовь. Лишь спустя много лет я узнаю, что у человека нет каких-либо врождённых инстинктов. Совершенно. Ни одного. Существуют лишь условные и безусловные рефлексы, базовые потребности и определённые поведенческие модели, например, родительское поведение.Правда, мы тогда считали, что с нами всё же что-то не так. Не сработал у нас материнский инстинкт, пришлось настраивать любовь «в ручном режиме». И только много лет спустя я прочитаю, что никаких врождённых инстинктов у человека нет. Вообще. Ни единого. Есть условные и безусловные рефлексы, есть базовые потребности, есть определённое поведение, например, родительское.
Но для инстинктов мы слишком сложные создания, мы не гусеницы и не мыши, чтобы в определённой ситуации, включая материнство, просто включался волшебный алгоритм инстинкта и подвозил нам вшитые знания: кормите вот так, защищайте эдак, пожертвуйте собой, если вот такое.Мы слишком сложны для инстинктивного поведения. В отличие от гусениц или мышей, у нас не срабатывает автоматический алгоритм, который предопределяет, как действовать в конкретной ситуации, например, во время материнства. Нам не вшиты готовые знания: кормите именно так, защищайте именно эдак, при необходимости пожертвуйте собой.Но для инстинктов мы слишком сложные создания, мы не гусеницы и не мыши, чтобы в определённой ситуации, включая материнство, просто включался волшебный алгоритм инстинкта и подвозил нам вшитые знания: кормите вот так, защищайте эдак, пожертвуйте собой, если вот такое.
Да, у нас ест гормон окситоцин, который участвует в сокращении матки во время родов, а ещё отвечает за формирование привязанности «мать-ребёнок» после рождения. Но не всем его подвозят в нужном количестве. Вам, женщина, не хватило. Не повезло. Формируйте любовь «в ручном режиме».У нас есть гормон окситоцин, который играет роль в сокращении матки во время родов и способствует формированию связи «мать-ребёнок» после появления малыша на свет. Однако, его выработка может быть недостаточной. В вашем случае, женщине, этого оказалось недостаточно. К сожалению, придётся создавать чувство любви «вручную».Да, у нас ест гормон окситоцин, который участвует в сокращении матки во время родов, а ещё отвечает за формирование привязанности «мать-ребёнок» после рождения. Но не всем его подвозят в нужном количестве. Вам, женщина, не хватило. Не повезло. Формируйте любовь «в ручном режиме».
Кстати, это одна из тех вещей, о которых неплохо бы предупреждать актуальных и будущих беременных. Что так бывает, это не страшно, вы не чудовище, подождите, всё придёт. Потому что это, чёрт возьми, адова пытка — жрать себя за то, что у всех «по природе» и «само», а вы плохая, неправильная и не любите, не любите, не любите!Иногда важно предупреждать будущих и нынешних беременных женщин о подобных ситуациях. Это не повод для паники, вы не виноваты, не переживайте, всё наладится. Ведь это настоящая мука — чувствовать себя виноватой из-за того, что у других всё происходит «по природе» и «само», а у вас что-то идёт не так, и чувствовать себя плохой, неправильной и нелюбимой.Кстати, это одна из тех вещей, о которых неплохо бы предупреждать актуальных и будущих беременных. Что так бывает, это не страшно, вы не чудовище, подождите, всё придёт. Потому что это, чёрт возьми, адова пытка — жрать себя за то, что у всех «по природе» и «само», а вы плохая, неправильная и не любите, не любите, не любите!
Да, мы млекопитающие. Но из всего объёма ухода за младенцем женщине пресловутой природой даже лактация не гарантирована. В жизни разное бывает, поэтому редкий супермаркет не торгует смесями для младенцев. А пеленать, кормить, гулять и читать «Курочку Рябу» мы умеем не от рождения, а когда взяли и научились.Мы – представители класса млекопитающих. Однако, даже естественная лактация не всегда доступна женщине, отвечающей за заботу о новорожденном. В связи с этим, в большинстве супермаркетов можно приобрести детские смеси. А навыки пеленания, кормления, прогулок и чтения сказки «Курочка Ряба» приобретаются не генетически, а в процессе обучения.Да, мы млекопитающие. Но из всего объёма ухода за младенцем женщине пресловутой природой даже лактация не гарантирована. В жизни разное бывает, поэтому редкий супермаркет не торгует смесями для младенцев. А пеленать, кормить, гулять и читать «Курочку Рябу» мы умеем не от рождения, а когда взяли и научились.
Два слова об отцах
Кстати, молодые отцы в абсолютном большинстве случаев младенцев побаиваются, долго присматриваются к новорожденным, пугаются их хрупкости, знакомятся с детьми медленно и спокойно формируют любовь всё в том же «ручном режиме»: привык, стал узнавать, общаться, гулять, читать сказки и играть — глядишь, и полюбил.Молодые отцы, как правило, испытывают опасения перед младенцами, внимательно наблюдают за новорожденными и переживают из-за их уязвимости. Они постепенно сближаются с детьми, формируя любовь в спокойном темпе: сначала привыкают, затем начинают узнавать их, общаться, гулять, читать сказки и играть — и в итоге начинают любить.Кстати, молодые отцы в абсолютном большинстве случаев младенцев побаиваются, долго присматриваются к новорожденным, пугаются их хрупкости, знакомятся с детьми медленно и спокойно формируют любовь всё в том же «ручном режиме»: привык, стал узнавать, общаться, гулять, читать сказки и играть — глядишь, и полюбил.
И да, к бабке не ходи, но если отец занимался ребёнком действительно много, вложил от души сил, времени, сна, здоровья и т. д., то любовь эта придёт раньше. И будет сильнее.Если говорить откровенно, чем больше отец посвящает себя ребёнку, вкладывая в это много сил, времени и здоровья, тем быстрее и глубже будет возникать любовь.И да, к бабке не ходи, но если отец занимался ребёнком действительно много, вложил от души сил, времени, сна, здоровья и т. д., то любовь эта придёт раньше. И будет сильнее.
Если уж что у нас и «по природе», то это привычка ценить и беречь то, во что мы действительно вложились, а не то, что чужими усилиями само рядом выросло.Если в чем-то и есть что-то присущее нам, то это склонность придавать ценность и оберегать то, во что мы вложили собственные усилия, а не то, что появилось благодаря труду других.Если уж что у нас и «по природе», то это привычка ценить и беречь то, во что мы действительно вложились, а не то, что чужими усилиями само рядом выросло.
Мальчик мой теперь совсем взрослый. Ужасно красивый, глаз не оторвать, я пробовала.Мой сын повзрослел. Он невероятно красив, взгляд невольно притягивается к нему.Мальчик мой теперь совсем взрослый. Ужасно красивый, глаз не оторвать, я пробовала.
И, чёрт возьми, я люблю его больше всех на свете, как бы не шутила про его совершеннолетие о Добби, получившем вожделенный носок. Видели бы вы его пяточки! Сплошное ми-ми-ми сорок третьего размера.И, честно говоря, я люблю его больше всех на свете, даже несмотря на мои шутки о его юном возрасте и Добби, получившем желанный носок. Вы бы видели его пяточки! Неизмеримая милота сорок третьего размера.И, чёрт возьми, я люблю его больше всех на свете, как бы не шутила про его совершеннолетие о Добби, получившем вожделенный носок. Видели бы вы его пяточки! Сплошное ми-ми-ми сорок третьего размера.
Источник
