За последние пятнадцать лет в авторской парфюмерии произошли смены поколений создателей. Изначально авторами были опытные парфюмеры, ушедшие от работы в крупных компаниях. Затем пришел период, когда арт-директору отдавали функции лица, идеи и руководства брендом, оставляя профессиональное смешивание ароматов специалистам из корпораций.
За последние годы появился новый тип создателей духов: человек без специального образования, который увлекается парфюмерией и открывает своё дело, сам разрабатывая концепции, формулы и смешивая ингредиенты.
Хулиан Бедель — один из самых ярких парфюмеров нового поколения. За три года существования в Буэнос-Айресе его бренда Fueguia 1833 Patagonia он создал 55 ароматов, что феноменально и практически невообразимо. Он закупает натуральное сырье у местных крестьян, занимается всеми процессами его переработки — экстракцией, мацерацией, ректификацией и так далее — и в собственной лаборатории создает ароматы по собственным формулам.
Ароматы отличаются оригинальностью: ни на что не похожи, но не пугают необычностью, а скорее пленяют лёгкостью, присущей новому аргентинскому взгляду, лишенному стереотипов. Хулиан использует местные растения и деревья — парамелу, копаибу, кабреуву и другие — названия которых звучат экзотично для европейцев. Сам он разрабатывает дизайн флаконов, упаковок, интерьера своих магазинов. И, разумеется, здесь всё этично и экологично: от компенсации углеродного следа до использования только переработанного местного стекла.
Как возникло такое необычное наименование, столь отличное от традиционных имен парфюмерных марок? Фуейа Хулиан произносит название своей марки именно так на испанском языке — пишет автор. Это имя девушки из Огненной земли, которую капитан «Бигля» Роберт Фицрой, моряк и картограф, исследовавший южное побережье Патагонии, увез в Англию в качестве заложницы. В 1833 году ее вернули на том же «Бигле», где оказался молодой Чарльз Дарвин, писавший тогда свою работу «Происхождение видов» и собиравшийся изучать природу Патагонии. Эта история описана в дневнике Дарвина, веденном им на корабле. Мы всегда используем названия местных растений, животных, топонимы, имена персонажей нашей литературы, нашу музыку — это и есть дух марки, ее направление.
Как всё началось? Вдруг утром проснулись и поняли: хочется создавать ароматы! В творчестве я всегда находился. Никаких специальных школ, курсов, университета посещать не приходилось — всё равно занимался чем-то своим. Для меня это естественно, уверенность была: смогу сделать. Не получится сразу — научусь. И здесь подействовал принцип «почему бы и нет?».
Всегда считала, что создание ароматов требует особых навыков. Можно взять краски и начать рисовать, а вот с ароматами всё иначе — нельзя просто их смешивать. Мастера парфюмерии как правило завершают обучение в таких учебных заведениях, как ISIPKA в Версале, и обладают дипломом химика. Я занимался живописью, фотографией и музыкой, а также всегда интересовался природными ингредиентами. Затем я начал читать книги по органической химии и изучал экстракцию, способы работы с пахучими веществами и ароматными молекулами в лаборатории. Наблюдал за их поведением — применял чисто научный метод.
Если человек без специальных знаний в парфюмерии решает запустить свой бренд, то обычно становится арт-директором: нанимает профессионального парфюмера, скажем, из большой компании, описывает свои пожелания (то есть пишет бриф), а тот создаёт ароматы. Как Килиан, как Серж Лютанс, как Бен Горхем… Вот типичный путь. А ваш совсем нетипичный. Есть собственная лаборатория — это необычно. Многие бренды перерабатывают сырье, проводят ботанические исследования, используют необычное сырье, создают новые ингредиенты. И сами занимаются продакшеном: дизайном, упаковкой, оформлением магазинов? Подобного уровня тщательности в разработке всех деталей я знаю лишь у нескольких брендов в этой индустрии. На каждом этапе делаем всё особым образом: от органического спирта тройной дистилляции до деревянных шкатулок из стволов упавших деревьев, изготовленных учениками местных ремесленных школ. Это стоит дороже, но имеет смысл — например, такой спирт лучше для восприятия запаха. Индустрия такова, какова она есть. Я не забочусь об индустрии — я забочусь о качестве. Это как виноделие: кто-то всё делает сам, внутри собственного хозяйства, а кто-то закупает виноград, нанимает виноделов, отдавая всё на аутсорсинг. Но виноделам не надо заниматься винными магазинами — а мы сами делаем и это. То есть сами занимаемся и ретейлом. Это даёт уверенность.
Что побудило вас создать свою собственную лабораторию? Мы сначала специализировались на ароматах для дома. Когда решил заниматься созданием духов, отправился в Грасс, чтобы найти подходящую фабрику. Получилось крайне неудачно. Оказалось, это нереально осуществимо.
Почему?Эта индустрия очень фрагментарна. Парфюмеры понимали отдельные моменты, но не то, что я хотел в целом. Это не вина парфюмеров — так устроено всё. Могли прочитать бриф и сделать свою работу хорошо, но важно было передать определенную эмоцию, которая не всегда поддавалась простому объяснению. Тогда я сказал: «Хорошо, сделаю всю работу сам».
И так вы стали изучать химию? Состоялось еще одно важное событие: удалось найти отличного инвестора и получить средства на создание лаборатории. Инвестиция составила четыре миллиона долларов — для Аргентины это значительная сумма. Благодаря этому появилась возможность закупать необходимые ингредиенты, разрабатывать новые, приобретать оборудование и его модифицировать, организовав полный цикл производства. Теперь мы смогли устроить магазины так, как задумывали, делать именно ту упаковку, которую хотели.
Вы закупаете молекулы у компаний, занимающихся производством духов? У нас замечательные партнерские связи с Firmenich, сотрудничаем с Givaudan и начали работать с Symrise. Практически все животные ноты, которые использую, синтетические. Сейчас очень интересная синтетическая анималистика. Хотя ароматы сильно отличаются от того, что делают крупные концерны, поддерживаю отношения с парфюмерами из этих концернов.
Предистория бренда Fueguia 1833: вас привлекали запахи? Да, но не ароматы, а запахи.
У вас никогда не была большая коллекция духов? Нет, я всю жизнь пользуюсь одним и тем же одеколоном Jean Marie Farina. Я человек одной парфюмерной композиции. Вот почему я люблю все наши 55 ароматов — не похожи на другие в индустрии. Некоторые ингредиенты кажутся очевидными, например, пачули, но ароматы никогда не состоят из стандартных готовых блоков.
Сколько длится процесс создания аромата у вас? Это весьма необычный процесс. Процесс разделен на три части. Сначала концепт: при чтении стихотворения Борхеса, прослушивании песни или воображении запаха – я задумываюсь о создании запаха этой истории или песни. Эта стадия может занять от одного дня до нескольких месяцев, но в итоге появляется идея. Далее идет создание формулы – поиск ингредиентов при наличии идеи. Например, Biblioteca de Babel Рассказ Борхеса и первый аромат от Fueguia 1833. Старые книги, полки, безграничные этажи. Формулу этого надо строить. С идеей и формулой идёшь в лабораторию.
Вам когда-нибудь удавалось определить свой подход к выбору духов? В моих действиях всегда присутствует чувственность. Аромат без чувственности — это не парфюмерия. Должен быть смысл его существования — по крайней мере, он должен волновать меня при создании. Все наши ароматы имеют необычные истории: ничего «секси», никаких обнажённых красавиц, загорелых мужчин. У нас простая концепция — ароматы должны делать людей более уверенными, счастливыми, улучшать их жизнь.
