Взаимодействие с родителями в зрелом возрасте представляет собой сложную задачу. Прошлые обиды, нежелание признавать границы и попытки управления — удастся ли избежать подобных трудностей?

Считают ли все, что я посещаю психолога только для того, чтобы жаловаться на родителей? Да, пожалуй, это правда: у меня никого нет, с кем можно обсудить эти неприятные моменты. Как мне плохо каждый раз после встреч с ними. Мы давно выросли, у меня собственные дети уже взрослые, но каждая встреча с родителями — словно возвращение в детство: то как я выгляжу, стрижка моя, вес… Отец всегда заводит свою песню о даче, которую мы не посещаем, и спрашивает, для кого же все это делалось? А мне туда ехать больно! Мама натаптывает огромную гору жирной, безвкусной еды и требует есть. Отец хочет выпить с мужем, а отказ – оскорбление. Как создать отношения, которые не ранят и их, и меня самой?

Взаимоотношения взрослых с родителями — это сложная проблема во всех ее проявлениях. Желание иметь подобные отношения, как на рекламных изображениях: любящая семья с детьми приезжает к здоровым и крепким пожилым родителям, все вместе радуются отдыху под яблоней, — понятно. В такой красивой картине нет места давним обидам, бесконечным разговорам о здоровье или политике, ревности к другим детям; гости уходят счастливыми. Но в реальности такие семьи встречаются крайне редко, я лично ни разу не видела подобного.

Наше общество до сих пор формируется под влиянием традиций деревенской общины и патриархального уклада. Массовый переезд из сел в города начался только около ста лет назад и шёл волнами. Многие не знают, что последние «крепостные крестьяне» — советские колхозники — жили без паспортов до 1974 года, и потому не могли покидать свои деревни. Даже визиты к родственникам в других местах были возможны только по разрешению сельсовета. Семья или домохозяйство считалось основным элементом общества, а главой семьи был тот, на которого возлагалась ответственность за всё. Остальные члены семьи должны были ему подчиняться.
Ответственный жилец решал вопросы прописки, и если главе семьи не нравился избранник дочери или сына, он имел право запретить им жить вместе. В прямом смысле слова: «Дочь, нам твой Генка не подходит, так что пусть уезжает». Такая власть была абсолютной.

Дочь могла бы давно расстаться со скучным супругом, но мать препятствует этому, боясь оставить дом без мужчины. Факт, что больше нет необходимости добывать дрова или обороняться от татаров, никого не волнует.

В условиях тех времен стандартной модели сепарации – взрослого ребенка, ушедшего учиться, покинувшего дом родителей, создающего семью с партнером – практически не существовало. Такой способ взаимодействия, где взрослому ребенку отводится часть семейного имущества (будь то осел или кошка), а затем ожидается самостоятельность, свойственен европейской городской культуре, которая нам была только в начале пути освоения.
Причина кроется в отсутствии наследственных богатств, которые можно было бы разделить. Ничего нету, от чего откусывать.

Даже совершеннолетние дети, живущие отдельно от родителей с собственной семьей и финансами, по-прежнему считаются «неразумными чадами», требующими руководства, нравоучений и особого питания (жирным, сладким и соленым для полноты развития). Они воспринимаются как собственность семьи, ее неотъемлемая часть. И традиционно считается: мать все знает лучше, а отец — разбирается во всем. Вы же неправильно воспитываете детей, слишком им позволяете – вот они вам и голову сломали.

В нашем обществе признают совершеннолетним и способным принимать решения человека лишь приблизительно в 40 лет, когда родители теряют самостоятельность и зависят от детей. Это проявление традиций старой деревенской культуры, где нет понятия течения времени, кроме смены времен года. Из этого вытекает следующее: поскольку семья — это основа для продолжения рода, любое действие или даже намерение разрушить семейные узы считаются смертельно опасными.

Мы всегда празднуем торжества у родителей. Понимаю их: если ребенок живет далеко, редкие встречи в праздники — это большой подарок. Но мы живём рядом, видимся часто! Почему нельзя поехать в горы с друзьями? В шестнадцать лет поехал к девушке, и полмесяца никто со мной не разговаривал, словно я совершил тяжкое преступление! Сейчас у меня серьезные отношения с… женщинойМы планируем свадьбу и я мечтал увезти её отдыхать в Париж. Но мама сказала, что если не вернёмся домой, то она нас выгонит. Какой абсурд!

Два аспекта сплетаются воедино: власть и контроль («Как посмел! Он нас не уважает!») и предательство семейных связей. Родители испытывают скуку и беспокойство, когда осознают, что у детей есть другие источники любви, помимо их собственной.
Впервые мы сталкиваемся с отвержением со стороны ребенка в младенчестве: малыш отталкивает протянутую ему руку, предпочитая действовать самостоятельно (падать, карабкаться, строить башню, разливать молоко). Это неприятно, но зрелый человек способен справиться со своими эмоциями и позволить ребенку сделать первый шаг к независимости.

В нашем обществе встречается мало взрослых людей. Чаще всего матери отвечают на стремление ребенка к независимости угрозами и отказом («Тебя предупреждали не лазить, теперь плачь сам!») или прибегают к манипуляциям чувствами: «А как же мне без тебя? Хочешь бросить меня одну?»

Подростковый возраст — следующий этап в процессе отделения, когда человек жаждет равного обращения и новых свобод, но одновременно отдаляется от родительской опеки, погружаясь в собственный мир.
В основном именно родители подростков обращаются за помощью: «Помогите, наш ребёнок стал нам чужим, мы ничего о нём больше не знаем!» Пубертат приносит им множество тревоги и боли. Многие в этот период превращаются в тиранов, применяя жестокие методы, чтобы вернуть контроль над жизнью детей. В результате ребенок вырастает с ощущением: отстраняться от семьи — опасно. Либо сам погибнет, либо потеряет родителей.

Тот, кто упустит момент покинуть дом родительский, может провести жизнь, не прожитой по-настоящему, оставаясь послушным и беспокойством не обременяющим ребёнком.

Невыраженные в юности напряжение и агрессия, направленные на отделение от семьи, превращаются во взрослом возрасте в хроническое недовольство. Диалог с родителями наполнен разочарованием: обе стороны сетуют на непонимание, неуважение и отсутствие поддержки.

Предложения «простить и отпустить обиду» кажутся лёгкими для тех, кто никогда не испытывал разорванного сердца из-за злого комментария или ночного плача с валокордином после визита к близким. Прощение того, кто его не просит, кажется невозможным. Если обращаться к психологу нет возможности, рекомендую книгу Линдси К. Гибсон «Взрослые дети эмоционально незрелых родителей», лекции Людмилы Петрановской и Светланы Адоньевой (доступны онлайн).

ЧТО ЛЕЧИТ?

Главное расстояние – духовное. С родителями, не достигшими психологической зрелости, невозможно создать крепкие и счастливые отношения.
Но поддерживать контакт всё равно возможно. Возможности на то, чтобы мама перестала вас критиковать, а отец — давать наставления и обижать, нет. Не стоит ждать добровольного отказа от этого, ведь для них вы в глубине души остаетесь наивным подростком.

Защищать свои границы и предлагать альтернативные подходы – это важно. Но если не наблюдается реакции, лучше отойти в сторону. Хотя это тяжело, ведь хочется двигаться вперед и быть ближе к кому-то. Однако стоит вспомнить: были ли ситуации, когда подобные попытки взаимодействия встречались с критикой, пренебрежением или агрессией? Если да – попробуйте честно поговорить с родителями о сложившейся ситуации. Если же это всегда так было, значит, отступление – правильный шаг.